3:50-4:30
Я совершенно не представляю, чем хочу заниматься. Если этой оенью были какие-то зацепки, то сейчас я ни от чего не чувствую себя счастливой (в плане общественно полезной деятельности). Вероятно, потому, что ничего не делаю. Сижу себе на кухоньке в чертыре утра, жалусь на громкий храп благовеного и собственную бессонницу, ем тосты с имбирным соусом да попиваю теплое молоко. Рассматриваю диковенные штучки. Люблю hand-made во всех его проявлениях: бижутерия, шарфики, тортики, рисунки. Мне близки по духу творческие люди, хотя сама я совершенно не такая. Бесталантлость, чёрт её подери. И ладно бы при этом желание хоть было, так нет же. По нулям. Т фотографирует, М чинит технику, Ню печет кексики, Н рисует. Каждый мечтает (планирует?) открыть своё дело. Чем я могу им помочь? Нажать кнопку "рассказать друзьям"? М прав: мне до жути любопытно и интересно. Я наблюдатель со стажем и неплохая подержка. Ребятки, любимые, в вас есть искра, раздувайте её в костер! Нашему поколению пора становиться на ноги. Мы покорим этот город.

me: Вот, на 21-ом году жизни узнала, что из Москвы ходят поезда в Париж. Идут чуть больше полутора суток. Ахренеть же! Поезда. В Париж. Через Беларусь, Польшу и Германию.
Я каждый раз в шоке, когда смотрю на карту. Мне не верится, что Россия такая огромная! И все эти потрясающие страны, они совсем рядом. И удивительно маленькие. Это так странно. Нет, ну правда. Я обещаю себе: за этот год (с сентября по следующий сентябрь) я посещу хотя бы две страны. Всё, созрела, пора тратить деньги на что-то интересное, а не вкусное/красивое.

he: У меня такое чувство, что я стою на пороге чего-то нового. Путешествовать здорово. Но я хочу быть где-либо только когда уже буду чувствовать себя взрослым, и возможно отращу бороду или похудею *улыбается*

me: Ты на этом пороге уже пару лет. Как и половина нашего поколения, которым родители говорили сначала "после 18", а сейчас "когда диплом получишь". Мы не осознаем, что уже способны взять свою жизнь в свои руки и нам весь мир открыт.
Я нигде не была по сути, только на пляже жарилась и с аниматорами прыгала в странах песка. Это не заграница и не путешествия, это кусок русского менталитета у моря.

me: Я чувствую жажду жизни! Когда я оставалась одна, я думала, на кой чёрт мне этот мир одной? Я не хочу на него смотреть, я вообще ничего не хочу. А сейчас проснулась Любовь. К миру, к людям, к природе и архитектуре. Мы с Доном говорили о том, как любим Москву. Очень по-разному, но любим и не хотим уезжать. Я каждый раз, гуляя по "старой Москве", испытываю восторг, вдохновение, детскую такую радость. Я здесь живу. Я жива. Город живет со мной.
Никогда не забывать: верить в себя и планировать своё будущее. Если я вдруг стану наматывать сопли на кулак, или говорить, что устала, или мне перестанет нравиться то, что я делаю - перешли мне эти сообщения.

22авг14

Я знаю, что стоит попрощаться, но пока не могу. Это как оставить в комнате все свои ценные вещи, запереть дверь и выбросить ключи в море. Идиотизм. Всё равно либо дверь сломаешь, либо через окно полезешь, либо всю оставшуюся жизнь по этим вещам страдать будешь. Можешь, и лучше себе купишь, но память - коварная штука. Лучшими всё равно будут те, запертые.

Своего мужчину я буду во всём поддерживать. За любимых глотку перегрызу. Для счастья друзей сделаю всё возможное. А ты мне, прости, кто?

У нас в группе "ждуль" есть потрясающая девушка Александра. Она очень красивая и при этом получает образование по душе - учитель начальных классов. Любуюсь на неё с первоклашками и сердце радуется. До армии со своим парнем была шесть лет, из которых два с лишним жили вместе. Сейчас расстались. Без скандалов и истерик, просто разошлись.

И все пишут: время пройдет, помиритесь. Пишут: он же такой хороший. Напоминают: между вами шесть лет.
Да к чёрту это время!

Не мне судить, но они пишут очень верные слова, не видя в них подвоха. Армия закончится, пройдет эта критическая ситуация, в которой /необходимо/ было вести себя как Мужчина, раздувать угли в костре Любви, заботиться о своей ненаглядной, насколько в армии вообще можно проявлять заботу. За этот год можно узнать друг о друге в разы больше, чем за шесть лет. И это - истинное лицо людей. Всё закончится, забудется, пойдет по накатанной, но рано или поздно ещё всплывет. Непременно всплывет. Потому что если человек трус, то когда корабль начнет тонуть, он с него сбежит.

Поэтому я больше не вверяюсь. Я приняла обратно и готова к побегу. Я больше не хочу ребенка, ни сейчас, ни через пять лет. Я держусь за красную нить, схожу с ума и безумно скучаю. Я чувствую его как раньше. Планы хорошие на лето, реализабельные. Я никогда и никого больше не смогу полюбить так, как любила того-М. Я люблю его?..

1:14
Я понимаю, что я вода. Я разлита по множеству стаканом. А люди - моя гуашь, мой цвет. Я сама не хамелион, я всего лишь вода, я принимаю тот цвет, в который меня красят. Я мешаю цвета, у меня под это отдельные стаканы.
Люди во мне не растворяются. Они же не какой-нибудь там спирт, они всего-то гуашь. Для меня, конечно, "всего-то". Для бумаги, например, они просто Всё. Но то для бумаги.
И вот они красят меня в свой цвет. Всё идёт хорошо, но начинается буря в стакане. И я выплескиваюсь из стакана вместе с цветом. Стакан может опустеть, но чаще там остается на донышке воды. И, конечно же, осадок. Осадок - это обязательно.
Этот осадок можно поднимать со дна, чтобы гуашь видела свой оставшийся во мне цвет. А можно мутить, чтобы потом выплеснуть в проходящую мимо краску. Вместе с водой. Плевать, какого она цвета.
Мои "финальные" вопросы - это для осадка. Это чтобы я знала, что мутить потом, точно ли оно того цвета. Это одна из моих страховок.

Я не умею засыпать с холодными ногами. В моей палате, что я делю с двумя женщинами, всегда холодно. То форточку откроют (проветрить), то просто температура опустится, подгонит ветер в оконные щели. Я сплю в носках и не снимаю теперь-уже-мой кардиган. Я совсем не слушаю музыку. Вместо наушников теперь беруши - два мягких и послушных проводника в мир тишины.

"У Вас есть какие-то увлечения?"
"Нет."
"Совсем ничего?"
"Раньше я фотографировала и рифмовала."
"А сейчас?"
"Сейчас смотрю в потолок. И ещё - иногда - фильмы."

Мои диалоги с людьми не складываются в ряд удачных фраз. Я неплохой интервьюер, но на месте отвечающего чувствую себя как на допросе. Мои слова могут быть использованы против меня. Обвинение составлено на основании тотальной скуки и полного отсутствия ламповости.

Время движется обычно. Не быстрее и не медленнее. Оно ни разу не остановилось, не было ощущения Самой Длинной. Не подгоняло меня и не просило замедлить шаг. Оно просто шло. Будто нет ни болезни, ни больницы, ни меланхоличных книг Мураками. Нет надвигающейся сессии. Нет незаконченного (неначатого?) ремонта. Никаких проблем. Я-то знаю, что это всё черной фигурой Депрессии окутало меня, обездвижило, пригнуло к земле. А Времени плевать. Его материя ничуть не изменилась, не попала в аномалию, не придумала новых законов. Почему меня это так удивляет?